«Из старобельских заметок. Про мову. Старобельск, главная площадь, День России, концерт. Мотаюсь по площади, снимаю выступающих и зрителей. И чувствую на себе пристальный взгляд, прямо сверлит. Оборачиваюсь - бабушка с внучкой года 2. Подхожу, спрашиваю как дела, сюсюкаю с ребенком. Говорю, что сейчас принесу конфеты (спасибо всем, кто передал сладости в ЛНР). Приношу конфеты, отдаю ребенку, а бабушка что-то пытается спросить, но спотыкается на каждом слове. И я понял - она говорит только по-украински и безуспешно пытается перейти на русский. Я начинаю с ней «розмовляты» (да-да, я вильно спилкуюся на мови, запишите). Она начинает радостно тарахтеть на украинском, а из глаз слёзы. Её вопросы были просты: - что делать, если не знаешь русский? Не запретят ли украинский, как раньше при нацистах запрещали русский? - будут сразу выдавать русские паспорта, или сначала ЛНР-овские (спойлер: республиканские не хотят, а русские - очень) - можно ли пойти работать в сельскую администрацию, её приглашают, не вернутся ли каратели и не отомстят ли? - заберут ли украинские паспорта? А еще шепотом - можно ди мне разговаривать с ней на украинском, не накажет ли меня ФСБ?) А ей рассказал, что нацисты больше никогда не вернутся и бояться нечего. Что Россия многонациональная страна и каждый может говорить на родном языке. Я ей сказал, что никто ни у кого ничего забирать не будет. И главное - им нечего бояться. После долгого разговора она оттаяла и позвала из толпы дочь, зятя и старшую внучку. Представляете, они боялись подходить и наблюдали за разговором издалека. Короче, люди боятся. У них тут стоял «Айдар» и был организован тот самый концлагерь в колбасном цеху. Поэтому первоочередная наша задача на освобожденных территориях - избавить людей от этого страха. Излечить. С помощью конфет, мовы, личного участия, улыбок и реальных дел. Это требует искренности и нервов. Это необходимо. Это наша главная гуманитарная миссия.» (с) Сергей Юхин