«Из старобельских заметок.
Про мову.
Старобельск, главная площадь, День России, концерт.
Мотаюсь по площади, снимаю выступающих и зрителей.
И чувствую на себе пристальный взгляд, прямо сверлит. Оборачиваюсь - бабушка с внучкой года 2. Подхожу, спрашиваю как дела, сюсюкаю с ребенком. Говорю, что сейчас принесу конфеты (спасибо всем, кто передал сладости в ЛНР). Приношу конфеты, отдаю ребенку, а бабушка что-то пытается спросить, но спотыкается на каждом слове.
И я понял - она говорит только по-украински и безуспешно пытается перейти на русский.
Я начинаю с ней «розмовляты» (да-да, я вильно спилкуюся на мови, запишите). Она начинает радостно тарахтеть на украинском, а из глаз слёзы.
Её вопросы были просты:
- что делать, если не знаешь русский? Не запретят ли украинский, как раньше при нацистах запрещали русский?
- будут сразу выдавать русские паспорта, или сначала ЛНР-овские (спойлер: республиканские не хотят, а русские - очень)
- можно ли пойти работать в сельскую администрацию, её приглашают, не вернутся ли каратели и не отомстят ли?
- заберут ли украинские паспорта?
А еще шепотом - можно ди мне разговаривать с ней на украинском, не накажет ли меня ФСБ?)
А ей рассказал, что нацисты больше никогда не вернутся и бояться нечего. Что Россия многонациональная страна и каждый может говорить на родном языке. Я ей сказал, что никто ни у кого ничего забирать не будет. И главное - им нечего бояться.
После долгого разговора она оттаяла и позвала из толпы дочь, зятя и старшую внучку. Представляете, они боялись подходить и наблюдали за разговором издалека.
Короче, люди боятся. У них тут стоял «Айдар» и был организован тот самый концлагерь в колбасном цеху.
Поэтому первоочередная наша задача на освобожденных территориях - избавить людей от этого страха. Излечить.
С помощью конфет, мовы, личного участия, улыбок и реальных дел.
Это требует искренности и нервов.
Это необходимо.
Это наша главная гуманитарная миссия.»
(с) Сергей Юхин